Те чешские пруды, разливы серебра,
игра теней, огней под облаками,
лежат в сетях болот, проводят вечера,
мерцая мягко тихими глазами.
То вальдшнеп прокричит у края камышей,
то утка заиграет опереньем,
зелёным, золотым, всей радугой в душе
откликнувшись, и солнце нежит зренье.
Прохлада, запах трав исходят от лугов:
чабрец, чертополох, полынь и мята...
И воздуха волна не знает берегов,
и вечною тоскою всё объято.
1893
игра теней, огней под облаками,
лежат в сетях болот, проводят вечера,
мерцая мягко тихими глазами.
То вальдшнеп прокричит у края камышей,
то утка заиграет опереньем,
зелёным, золотым, всей радугой в душе
откликнувшись, и солнце нежит зренье.
Прохлада, запах трав исходят от лугов:
чабрец, чертополох, полынь и мята...
И воздуха волна не знает берегов,
и вечною тоскою всё объято.
1893
